Мужчина и женщина в Стране Озёр - Страница 11

20

— Безнадежно, — вдруг сказала Дорис.

Это было первым словом, произнесенным ей с того момента, как они затеяли «стохастический поиск».

— Это ваша идея, — сказал Тикси. — И неплохая.

— Безнадежно, — повторила женщина. — Этот путь никуда не ведет. Мы только сбили со следа тех, кто захочет нас искать. Наверное, нет уже уголка на этой дурацкой планете, где бы мы не побывали.

Ее глаза подозрительно блестели. Возможно, в них бликовали воды очередного, бог весть какого по счету озера.

— Ну, не останавливаться же, раз начали, — сказал Амелинчук.

Они только что всплыли и еще не достигли берега. Похоже, Дорис и не особенно туда стремилась.

— Вы всегда так упорны в своих начинаниях? — на высокой ноте начала она. — Даже если затеяли глупость?

— Обычно нет, — миролюбиво ответил Тикси. Хотя вынужден был признаться себе, что немного покривил душой. Частенько он заходил в своих авантюрных выходках чересчур далеко, гораздо дальше, чем диктовал ему здравый смысл. Но все это было так давно… — И я не считаю это глупостью.

— Я устала, — сказала Дорис капризно. — От постоянных вдохов и выдохов у меня скоро лопнет грудь и глаза вылезут на лоб. Наконец, я голодна!

— Простите, но у меня даже нет ножа, чтобы я мог отрезать от себя лучшие кусочки вам на завтрак, — закипел Амелинчук.

— Я не ем свинину!

— Ах да, ослицы же травоядные…

— Что-о-о?!

Дорис опять оскалила ровные жемчужные зубки и попыталась дотянуться до Тикси кулаком. Тот благоразумно отплыл от нее на пару метров и теперь маневрировал на безопасной дистанции.

— И плаваешь ты паршиво, — сообщил он мстительно.

— Негодяй! — вопила Дорис, бессильно колотя руками по воде. Ублюдок! Лучше бы меня сожрала змея, чем видеть эту гнусную похотливую рожу!

— И вообще ты толстуха.

— А вы — козлоногий сатир! И козломордый!

— А у тебя… — начал было Тикси. И камнем ушел на дно.

— И козлозадый! — успела выкрикнуть Дорис и тут же провалилась вслед за ним.

Они стремительно погружались в карминное марево, и упругие подводные потоки неумолимо сближали их. Из-за перепалки никто не успел запастись воздухом в легких. Сморщившись от напряжения, извиваясь в спазмах удушья, Дорис зажала рот ладонью. Амелинчук потянулся к ней, но женщина отпихнула его. На более активное сопротивление сил не достало, и со второй попытки Тикси обхватил ее за плечи, чтобы не потерять в этой пропасти…

21

Живительная, светящаяся распыленным в голубоватой толще солнцем поверхность оказалась вдохновляюще близкой, и Тикси дернулся к ней навстречу. Но тут же отпрянул.

Тень. Просторная, как грозовая туча, хищно заостренная спереди. Она возникла прямо над его головой, перекрывая путь к спасению. Она двигалась, размытые очертания краев лениво колыхались, и не было ей конца.

Амелинчук, запрокинув голову и неотрывно следя за зловещим призраком, приник ко дну. Дорис билась в его руках, словно умирающая рыба — с каждым мигом все слабее. Тикси и сам изнемогал.

В судорогах он лягнул пяткой озерное дно. И оно расступилось.

Тикси уже не видел, что ожидало его в новом озере. Еще одна тень, две тени, сто чертей, тысяча дьяволов — будь что будет. Он всплывал, за пределами сил шевеля непослушными ногами. Руки его были заняты каким-то грузом, от которого никак нельзя избавиться по очень веской, но бесследно ускользнувшей из затуманенного мозга причине.

22

— Эй, — Тикси осторожно встряхнул женщину за плечо. — Эй, очнитесь.

К своему стыду, он обнаружил, что до сих пор не озаботился узнать у Сердитой Чухонки ее имя. Впрочем, она тоже не стремилась укрепить знакомство. Сейчас же ситуация менее всего располагала исправить упущения. Вот уже минут пять Дорис лежала на мокром песке, закатив глаза, безвольно раскинув руки и ни на что не реагируя.

Тикси похолодел. Ему в жизни не приходилось откачивать утопленников. И в то же время он сознавал, что если не справится с этой задачей, Сердитая Чухонка умрет.

— Ежкин ко-о-от!.. — Амелинчук едва не заплакал.

Он вскинул Дорис животом на свое колено и несколько раз сильно нажал. Как ему показалось, пользы это не принесло. Тогда он опрокинул ее и попытался в меру своих представлений сделать искусственное дыхание. Уперся ладонями между холодных, опавших грудей, приналег.

— Ну же, дыши, несчастная вредина!

Дорис всхлипнула. На ее фарфорово-белых глазах взошли круглые, во всю радужку, зрачки.

— Подонок… — пробормотали серые губы. — Не смейте… ко мне прикасаться…

— Угу, — радостно согласился Тикси, укладывая женщину поудобнее и не без сожаления убирая ладони с ее тела.

Испытывая громадное облегчение, он встал, деловито осмотрелся.

И вдруг заорал во всю глотку.

— Нет… — прошелестела Дорис. — В озеро… больше… не пойду… лучше умру…

— К черту озеро! — вопил Амелинчук. — К черту всю эту планету! Кора-а-бль! — он пригляделся повнимательнее и с восторгом объявил: — Даже два!

23

Ступив в тамбур своего «марабу», Дорис с негодованием оттолкнула руку Тикси, о которую опиралась на всем пути от озера до корабля. Ей вдруг представилось совершенно невозможным, чтобы хоть кто-нибудь застал ее в обществе постороннего мужчины, да еще в таком непристойном виде. Даже если этот «кто-то» всего лишь бортовой когитр, неодушевленный интеллектронный прибор, которому в общем наплевать, чем занята его хозяйка, если ее жизни ничто не угрожает… Ей тут же пришлось привалиться к стене, чтобы не потерять равновесие.